Читать онлайн книгу "Русская социально-философская проза последней трети ХХ века. Монография"

Русская социально-философская проза последней трети ХХ века. Монография
Валерий Васильевич Компанеец


В монографии впервые осуществляется целостное рассмотрение собственно реалистического течения в русской социально-философской прозе последней трети XX века, представленного именами А. Солженицына, В. Шаламова, Ю. Домбровского, С. Залыгина, В. Распутина, В. Астафьева, Л. Леонова, В. Тендрякова, Ю. Бондарева. Предпринимается попытка включить творчество прозаиков в контекст отечественной религиозно-нравственной философии (В. Соловьев, Н. Федоров, Н. Лосский, П. Флоренский, Н. Бердяев, И. Ильин, Б. Вышеславцев, А. Лосев и др.), исследовать художественную литературу прошлого столетия в едином духовном пространстве русской культуры как закономерное продолжение и развитие идейно-эстетических исканий ее виднейших представителей. Для филологов, специалистов гуманитарного профиля, учителей-словесников, а также всех интересующихся историей отечественной культуры.





В. В. Компанеец

Русская социально-философская проза последней трети XX века

Монография





Введение


Развитие современного гуманитарного знания, освобождение его от догматизма и антиисторизма предполагают особое внимание к вопросам методологии литературоведческих исследований, к их категориально-понятийному аппарату. Пересмотр устаревших концепций, рассмотрение русской литературы в аспекте утверждения общечеловеческих ценностей в противовес социально-классовым основывается не на простой замене «плюса» на «минус» или наоборот, но на выявлении единого духовного пространства отечественной культуры, постижении ее глубинных процессов.

Это касается как общих вопросов о природе и закономерностях художественного развития, так и конкретных проблем, связанных с изучением отдельных, в том числе жанровых образований. При этом важно, однако, координировать новизну исследовательского подхода с уже достигнутыми результатами, которые имеются в любой области научного знания.

По своей жанровой природе социально-философский роман, центром которого является «познающее» сознание, требует развитого элемента психологизма, непосредственного обнажения мыслей, чувств, переживаний героев, показа самого психологического процесса. И это естественно. По меткому замечанию М. К. Мамардашвили, сознание «нельзя ухватить, представить как вещь»[1 - Мамардашвили М. К. Сознание как философская проблема // Вопросы философии. 1990. № 10. С. 3.]. По мере приближения к нему, оно, подобно тени, ускользает от исследователя, не поддаваясь теоретизации. Поиски ответа на вопросы: «Кто я, что я и каков я?» – неизбежно сопряжены с активизацией мыслей и эмоций, интеллекта и непосредственных переживаний, что в конечном счете ведет к конкретному поступку, объективирующему невидимую внутреннюю работу.

И связи с этим хотелось бы отметить следующее. В эстетике и практике социалистического реализма долгое время доминировало однозначно прямолинейное и даже вульгарно социологическое толкование поступка и шире – деяния как сугубо практического акта. Новый творческий метод, по словам М. Горького, «утверждает бытие как деяние»[2 - Горький М. Собр. соч.: В 30 т. Т. 27. М., 1953. С. 330.]. Ниспровергая общеизвестное «В начале было Слово», писатель выдвинул свою «неоспоримую» истину: «Мир создан не словом, а деянием»[3 - Горький М. Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре. М., 1990. С. 82.]. Характерно при этом открытое и недвусмысленное противопоставление деяния слову. Горький не замечает того, что ложная посылка в сущности означает исключение деяния из собственного творчества, его художественного слова, ведет к принижению интеллигенции и интеллектуального труда, в защиту которых выступал сам основоположник советской литературы.

Предпочтение, отдаваемое практическим действиям и поступкам при художественном раскрытии новой действительности, вполне объяснимо. Оно явилось следствием провозглашенной установки на переустройство самих основ бытия. «Философы, – писал К. Маркс, – лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его»[4 - Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 4.].

Это был не только марксистский тезис. «Переделать все» – нравственный императив блоковской программы отразил беспрецедентный динамизм эпохи, требовавшей безотлагательных практических действий, нового подхода к явлениям культуры.

В свою очередь Н. Бердяев, уже порвавший с марксизмом, утверждал: «Основной русской темой будет не творчество совершенной культуры, а творчество лучшей жизни». «Русская мысль всегда будет занята преображением действительности. Познание будет связано с изменением. Русские в своем творческом порыве ищут совершенной жизни, а не только совершенных произведений»[5 - Бердяев Н. А. Русская идея // Русская литература. 1990. № 2. С. 96, 98.].

Однако в действительности «овнешненный» поступок – лишь одна из разновидностей деяния наряду с другими различными способами «поступления». Живущий человек, отмечал ММ. Бахтин, «изнутри себя устанавливается в мире активно, его осознаваемая жизнь в каждый ее момент есть поступление: я поступаю делом, словом, мыслью, чувством»[6 - Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 121.]. Такое понимание деяния учитывает все значимые уровни и формы бытования поступка, в нем нет замкнутости на внешнем, видимом проявлении действия. М. М. Бахтин наметил основные линии, по которым осуществляется реализация многообразных человеческих «поступлений». Поступок, отмечал он, «движется в объективном значимом контексте: в мире узкопрактических (жизненно-житейских) целей, социальных, политических ценностей, познавательных ценностей (поступок познания), эстетических ценностей (поступок художественного творчества или восприятия) и, наконец, в собственно нравственной области (в мире ценностей узкоэтических, в непосредственном отношении к добру и злу»[7 - Там же.].

Как видим, бахтинская концепция охватывает не только внешнее, объективное, материальное, но и внутреннее, сферу души, сознания и подсознания. Не случайно ученый заостряет внимание на «познавательном поступке мысли»[8 - Там же. С. 132.], чрезвычайно важном в художественной литературе, наиболее ярко раскрывающем человеческую индивидуальность. Практическое действие без внутренних мотивов, без анализа предпосылок, готовивших его, становится всего лишь голым эмпирическим фактом, не представляющим интереса для читателя. Это и имел в виду М. М. Бахтин, утверждавший, что «поступок, выраженный, высказанный во всей его чистоте… окажется без героя как существенной определенности»[9 - Там же. С. 123.]





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/valeriy-kompaneec/russkaya-socialno-filosofskaya-proza-posledney-treti-hh-veka/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Мамардашвили М. К. Сознание как философская проблема // Вопросы философии. 1990. № 10. С. 3.




2


Горький М. Собр. соч.: В 30 т. Т. 27. М., 1953. С. 330.




3


Горький М. Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре. М., 1990. С. 82.




4


Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 4.




5


Бердяев Н. А. Русская идея // Русская литература. 1990. № 2. С. 96, 98.




6


Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 121.




7


Там же.




8


Там же. С. 132.




9


Там же. С. 123.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения